Григорий Поженян - Стихи и песни [WEB]
Поэты
Однажды сказал мне норвежский пастух:— Поэты, как сосны, на скалах растут.Поэты, как сосны, на скалах растут.И всё по-иному им видится тут.И гром, что гнездо в поднебесье обрёл.И в рокоте грома взлетевший орёл.Под ними века, и над ними века.И пропасть у ног, и в бровях облака.Их смолы, как слёзы, светлы и чисты.Их слёзы, как смолы, темны и густы.А корни, нашедшие в камне приют,лишь каменный сок из расщелины пьют.Но им одиноко и холодно им.Отвесно и круто. Нет места двоим.И даже вдвоём с кем-то рядом, онии вроде бы вместе, а всё же одни.Чем круче поэтам, тем лучше стихам.Я в детстве об этом в горах услыхал.И годы спустя на суровой войнеслова, как осколки, заныли во мне.Слова, как осколки, заныли: скажи,за что тебя немцы убили во ржи?Зачем над весёлой землёю холмы?!А в этих холмах только мы, только мы?!Зачем по полям — лебеда, лебеда?И есть ли у боли чужая беда?Кто думал об этом, — себя постигал.Чем круче поэтам, тем лучше стихам.Был мудрым лукавый норвежский пастух.Поэты, как сосны, на скалах растут.
Медведь
Всё равно, мне неведомпуть в обличье чужом.Лучше гибнуть медведем,чем чирикать чижом.Красоваться мехами,рваным шрамом на лбу.На святого Михайларазморозить гульбус мёдом и с мордобоем,чтобы шерсть на кустах.Чтоб от леса до моряшла молва неспроста.А на сватанье, тихим(с ней душой не криви),предложить медвежихесердце с лапой в крови.
Задирал, осмелев,забавлялся, смешон…Он на юге был лев,а на севере — слон.Не могли лопарини прощать, ни говеть.И не зря был в цариими избран медведь.И не зря в Олонцена заре естествастыл в медвежьем венцеих предел божества.Остяки — Извини! —бормотали во тьму,перед тем как онив грудь стреляли ему.Он от болина задние лапы вставал.И тогда они бойко —наповал, наповал.Ах, медведь мой, за что ж,так безмерно любя,на полати — под нож,у берлоги — тебя?То в овсах, то в хлебах,то, чтоб было видней,на «колёса» — в «грибах»,на капкан — у корней.И, чтоб хруст под костями,чтоб недолго от ран:вершковыми гвоздями,под заточкой — чурбан.Петли смётаны ловко,яма в рост — глубока.В рукавице рука —вековая сноровка.И со шкурой — домой.А к обеду — ступни.Летом или зимойждут медведя они.…Мне страшна и люба,мне горька и близкаи медвежья гульба,и медвежья тоска.Всё медведю в зачёт.Не глядели б глаза,как по морде течётчеловечья слеза.
Подводя итоги
Что было, что не было —по уши сыт.Помельче просеял бы, —нет таких сит.Осколков своихподпилил бы углы.Да нет такойсикамбриозной пилы.Все ночи в чаду,все похмельные дниразмыл бы, вернул,да к чему мне они.Друзей, что обидел я,вот он — мой нож…Да что уповать,тех обид не вернёшь.И всё же, хоть сам я себене судья:не лгал, не шустрил, не прислуживал я.А дни, что остались(не глянешь на дно),хотел бы дожить,если мне суждено:подальше от клейстераи сургуча,подальше от евнухаи стукача,от бальных снегови от свальных грехов,от выгоды ложно-опальных стихов.Подальше от лёгкихшарнирных дверей,от свах, повитухи от поводырей,от сводных оркестровзаблудших отцов,пророков, оракулов и мудрецов,оков золочёныхв синильном раю,жуков, стерегущихдобычу свою.Пристёгнутых беркутов,пленных орлов,от птиц подсадныхи продажных голов.Подальше, подальшеот скупочных цен,от ловко придуманныхмизансцен.От скромных даровна чужом облучкеи от указательныхпальцев в зрачке.От добрых ломбардов,от мутной хвалы,от сточных канавголубой похвалы.От каннов немыхв ледяном хрустале.Поближе, поближе, поближек земле.
"Так недолго гостим мы…"
Так недолго гостим мына зелёной земле.А они — по гостинымпри вельможном столе.Ни молитвенной сути,ни открытых рубах.Все при чьём-нибудь супе,с «барским» шлейфом в зубах.Соловьиной тирадойраспакованы сны.А они за наградойпрохудили штаны.Не как те, что на БАМев шурфе, с серым лицом.А с мозольными лбами,да с округлым словцом,да с наживкою лживойбез любви, без вины.Но не ими мы живы.Ими только черны.Сколько ж их, в полушалках,не гулявших в лугах.Сколько в шапках-ушанкахналежалось в снегах.Сколько войн отстрадали,сколько сделали дел.А ведь нам недодалина родной трудодень.Но в страданьях рождённых(даль всегда далека),хоть победа горька —нет средь нас побеждённых.
Короли
Сами мы короли —не в ночи, а с утра…Не сжигать корабли.Строить их в ордера.Ни сейчас, ни потомне жалейте кили.После нас — не потоп,если мы — короли.Надоело брюзжать:не чума, не война…Если губы разжать —речь далёко слышна.Время, вскинув свечу,не приходит само…Всё нам, брат, по плечу,если мы не дерьмо.
Поэты
Оттого и поэтомувеки были красны…Становились поэтами,возвратившись с войны.Чтоб словами нелживымидень держать в чистоте.Чтоб, пока ещё живы мы,живы были и те.Чтобы не с оговорками,а, черна добела,та война была горькою,раз уж горькой была.И чужой от отчаяния,и своей до конца.Чтоб роднили случайныедевять граммов свинца.Чтоб последней разлукою,для тебя, для менябыл последнею мукоюсвет победного дня.Оттого и поэтомубыли веки красны…Становились поэтами,возвратившись с войны.В орденах, без копеечки,начиная с нуля,шли мы в скошенной кепочке,по Тверскому пыля.И не ждали признания,посыпая, как соль,на горбушку призваниянеостывшую боль.
"Не бойтесь, не бойтесь…"
Не бойтесь, не бойтесь,не всех трубачей замело.Вставайте и пойтелюбым неудачам назло.Как спутаны снами,лежат к голове голова.Живут между намибезмолвных признаний слова.Нет сроков надежде,но кто-то обязан летать.И нужно, как прежде,однажды над бруствером встать.И крикнуть: не бойтесь,не всех трубачей замело.Вставайте и пойтелюбым неудачам назло.Телами прикрылимы землю спасённой весны.Не зря наши крылья,не зря наши крылья красны.
Питер Брейгель
Б. Б.
В колеснице жизни суматошной,призванный ко всенощной не в срок,ты не жди прощения, художник,за незащищённости порок.Не ищи признаний и причастья,не лови ладонь поводыря.Что в нём проку — суетное счастьевременных надежд календаря.И не бойся самоотречений.Ты ещё расплатишься сполначёрными ночами огорченийза полотен светлые тона.
Хвойные полдни
В. Аксёнову
И нагрянули вдруг холодав середине зелёного лета.Никому не понравилось это,но никто не ушёл никуда.И никто ничего не сказални на площади, ни по секрету.В середине зелёного летабыл безмолвным притихший вокзал,был безлюдным пустынный причал.Дверью хлопнуло в доме поэта.Но никто никого не встречалв середине зелёного лета.Ох уж эти мне зимние сны.Так и хочется выкрикнуть: «Полно!»Всё мне грезятся хвойные полдниподобревшей от солнца весны.Всё мне чудится: за поворотом,на исходе осеннего дня,будто кто-то окликнет кого-то…И уже не моя в том забота,что пойдут они вдаль без меня.
"Всё роздано: скрипка, топор и манок…"
